Berdyansk

   Б  Е  Р  Д  Я  Н  С  К

              1968,etc.

        В Бердянске я бывал и ранее 1968 года, но проездом. Когда ездил из Херсона в Жданов и обратно. А вот полноценно узнал город и порт в 1968 года, когда стал заходить в порт на разных судах.

                 Вспомнился один случай, происшедший в Бердянске в начале 70-х годов. Недалеко от проходной порта располагался отряд пограничников, И вот, одному молодому солдату, в посылке, к дню рождения, родные, в грелке, прислали самогон. Он  сотоварищи, выпил самогона, пошел на танцы, это недалеко. И что-то там произошло, обидели его, что-ли.

                 Он возвращается в часть, каким-то образом достаёт автомат и кучу рожков  к нему. Вышел на улицу и, в районе проход­ной порта, начал стрелять. Уж не помню, сколько он убил людей, но жертвы были, это точно. Обезоружил его один докер, во время пере­зарядки автомата.

                Очень долго в конце причала Бердянского порта лежали остатки лихтера «Рокша», который утонул  в октябре 1968 года.

               Вкратце расскажу историю. Лихтеров было много. На них возили горячий агломерат из порта Камыш-Бурун, под Керчью, в комбинат «Азовсталь». Лихтер – это несамоходная большая баржа. Ее тянет буксир на стальном тросе. Агломерат же исполь­зуется на металлургических предприятиях. Он горячий. При погрузке, его температура доходила до 800 градусов Цельсия. При его производстве, если не ошибаюсь, используется мышьяк. Когда я летом 1969 года работал на лихтере «Бея»,

то нам платили 25% так называемых «гробовых», за вредность.

               Я уже всех деталей той трагедии не помню. Но помню, что лихтер начал лопаться посредине трюма. Судно начало тонуть. Вся команда и пассажиры надели спасательные жилеты. Но при такой температуре агломерата вода вокруг начала кипеть и все сварились. Команда была 13 человек, а, сколько было пассажиров, никто не знает. Считается, что погибло более 20 человек. Всех, кого нашли, были в спасательных жилетах.

         

     Вначале место трагедии оградили буем, чтобы никто не налетел, Азовское море – мелкое. Ну, а потом остатки лихтера подняли, и они лежали на причале Бердянского порта.

      

        Бердянск, особенно центральную часть я несколько раз обошел пешком. Кинотеатры, рестораны, пляж посещал неодно­кратно.

          

   Как-то мы с женой зашли в ресторан «Азов». Сели за столик, сделали заказ. А на столе стояла бутылка шампан­ского, шоколад, фрукты. Ну, мы и решили выпить шампанского, пока принесут заказ. Налили в фужеры, бросили туда кусочки шоко­лада. Полюбовались, как они тонут и всплывают. Попытался выпить, а не тут-то было. Язык скручивает в спираль! И тут только я глянул на этикетку – Самое сухое! Я, с трудом, фужер допил, а супруга так и не смогла.

            И ещё вспомнился один случай. Это было в 1968 году, осенью. Я работал матросом на т/х «Фирюза»Я с одним молоденьким матросом пошел в ресторан. Название уже не помню. Помню,что он находился напротив центрального рынка. Зашли, а в зале сидит наш машинист Иван с женщиной.  Мы сели за их столик. И тут молодой спрашивает у Ивана,- Это ваша жена? Тот говорит,- Да, бердянская.  Я наступил молодому на ногу, чтоб замолчал. Ну, Ивану надо было с 00.00 на вахту и он с женщиной ушел. А на следующий день мы снялись в рейс. Потом, как-то, мы с Иваном разговорились и он рассказал свою бердянскую эпопею.

            Времени у меня не было совсем, - рассказывал Иван,- И я решил идти напролом. На глаз выбирал женщину своего возраста  и спрашивал напрямик, - Дашь е-ть? Пару девчат послали меня. А вот та, которую ты видел, ответила, - Дам, но только сначала в ресторан. Ну, деньги у меня были, вот мы и оказались в ресторане. После ресторана я провел её домой, договорившись, что прибегу после вахты, т.е. 04.00.Пошел на судно, отстоял вахту, а после вахты бегом к ней. Отрывался до утра!

                 И ещё вспомнился один случай. Тоже в Бердянске. Я, работал третьим  помощником на каком-то пароходе. И мы со вторым помощником Пашей вышли в город. Ходили по центру и решили зайти в бар. Заказали по коктейлю. Я через трубочку начал тянуть коктейль и приготовился поговорить с товарищем. Но он, почему-то, залпом выпил весь свой коктейль и чуть ли не бегом выскочил из бара. И ходит по тротуару рядом с баром. Я чувствовал себя идиотом! Пришлось выпить свой коктейль побыстрее и выйти из бара. Ничего вразумительного от Паши я не услышал. Наверное, тут было что-то с психикой.

              

Resentment

                                                                      Mariupol-city



    


                 О  Б  И  Д А





Ты обидела меня,
   Что-то зло сказала,
      Вот запрыгну на коня,
       Будет тебе мало.



Ускачу от тебя прочь,

  Чтоб тебя не видеть,
     Ускачу в глухую ночь,

        Чтоб тебя обидеть.


Пусть преследуют меня,
   Им же не достать,


      Я ж каурого коня,
       Буду дальше гнать.

Буду мчать галопом,
   По полям, лесам,
     По заросшим тропам,
        Скакать буду сам.


Поймёт меня каурый,
   Доставит седока,

      Где нет хозяев хмурых,
       И ждут там моряка.

А там со мной поладят,
    И чаю там нальют,

       По голове погладят,
          В кроватку укладут.


Душа моя взовьётся,
 И сразу запоёт,
    Сердечко враз забьётся,
     И радость принесёт.

Всегда хочу я ласки,
    И ненавижу зло,
      Хоть это видно сказки,
        Но это быть могло.

Bremen

          Б   Р   Е   М   Е   Н

         B   R   E   M   E   N

           (West  Germany)

                  1970

         Зимой 1970 года на т/х «Дебальцево» мы вышли из Поти с грузом руды на порт Булонь во Франции. Этот порт на­ходится в проливе Ла-Манш. Между Англией и Булонью тогда уже ходил паром на воздушной подушке, что для нас было в диковинку. Мы его видели неоднократно. Пока шла выгрузка, мы прогулялись по Булони. Но, не зная языка, особенно  не нагуля­ешься. Французы, как и итальянцы, резко отрицательно отно­сятся к чужому языку.
                  После Булони нас направили в порт Бремен (Западная Германия). Под погрузку суперфосфата на Кубу. Бремен нахо­дится на реке Везер. Входили мы в неё из Северного моря и пройдя какое-то время шлюзовались. Погрузка шла несколько суток, так что у нас было время посмотреть город и отова­риться.
                  Вышли из порта, а до города ещё далековато. Идем вдоль дороги. Надо бы перейти, а не можем. Оказывается, хай вей. Машины летят с огромной скоростью. Минут сорок мы топтались на краю трассы, пока перешли на другую сторону.
                 Как только мы пришвартовались, к нам сразу же при­шел хозяин магазина «Moskovitch» и пригласил нас к себе. Вся команда ринулась к нему скупляться. Потратили все деньги, которые собрались у нас, к тому времени. Все купили по 40 метров различных тканей, в основном гипюра. (У нас потом его почти весь отобрала таможня. Смотри главу – Туапсе) И ещё разной мелочи. Я тогда купил объёмную картинку – парусник Catty Sark. Она до сих пор у меня цела. А сын, когда был малень­ким и ещё плохо говорил, показывал на неё и говорил – Папа!
               Отоварились, полегчало. Потом пошли гулять по городу. Зашли даже на городское кладбище. Там посреди кладбища озеро. И в нем плавают черные лебеди. Есть даже фотка, где я их кормлю.

Находились, захотелось в туалет. А языка-то никто не знает. По-английски никто из прохожих не понимает. Около часа ходили безрезультатно. Потом я вспомнил, что в школе учил немецкий и кое-как спросил у какого-то мужчины. Он и показал нам туалет. В жизни не сказал бы, что это туалет. Красивый аккурат­ный домик из красного кирпича. Внутри идеальная чис­тота. Платный, конечно, но дешево.
                После Бремена мы вышли в Северное море, прошли про­лив Ла-Манш и двинулись через Атлантический океан на Кубу.

Paradoxes in life

                               Mariupol-city

           П А Р А Д О К С Ы

                                В

                       

                                     Ж И З Н И

            Немного хочу порассуждать или обсудить парадоксальное мышление  людей. В частности по поводу наследства. У каждого человека в определенном возрасте встает проблема – как распорядиться принадлежащим ему имуществом и денежными средствами (если всё это есть), после его смерти. То есть встает вопрос о наследстве. Ведь все люди смертны и почти все это понимают.

           Я не хочу тут обсуждать посторонних людей и их наследственные споры. Которые тоже очень часто парадоксальны. Возьму в пример своих родственников.

          Из всех моих родственников, я считаю, что наиболее умно и справедливо поступил мой покойный отец. Хотя мне пришлось с ним неоднократно разговаривать и убеждать написать завещание.

        

А проблема была в том, что у меня присутствовала, на тот момент, сводная сестра. Дочь моего отца от предыдущего брака. Я её никогда не знал. Как-то один раз моя супруга показала мне её в горисполкоме. И всё! Она была рождена до войны, а после войны, в 1946 году, отец разошелся с её матерью. А через год женился на моей маме. Алименты дочке он платил исправно. Но она с нами не родичалась. На данный момент её  уже нет в живых, умерла восемь лет назад.

        После смерти моей мамы, в 1981 году, я неоднократно заводил разговоры с отцом, чтобы он написал завещание. Дело в том, что до нас дошли слухи, что сводная сестра намерена вступить в наследство после смерти отца. На что она имела законное право. Но дело в том, что мой родной дом строили мои родители в 1949,1950 годах.


А семья моей сводной сестры никакого отношения к нему не имела.

      Отец мой все это прекрасно понимал. Я говорил ему, чтобы он написал завещание так, как он желает. На всех или на кого-то одного, мне все равно. Я говорил ему, что не хочу судиться после его смерти. А он отвечал, - Да вот, станет мне плохо, я тебя вызову и напишем. На что я возражал, что, такие как он обычно умирают быстро. Как и получилось на самом деле. Вечером инсульт, к утру умер.

       Но, в очередной мой приезд, отец говорит, - Вон там лежит завещание. Завещание на нас с братом, поровну.

И вот что подтолкнуло его к такому решительному действию.

       На противоположной стороне нашего переулка, в небольшом домике жили дед с бабкой. Сошлись они в уже довольно почтенном возрасте и купили этот домик. И, по словам моего отца, у них был полюбовный договор. Если кто-то из них умирает первым, то второй делит наследство между детьми покойного и собой. И вот дед умер. А бабка втихаря продает этот домик и смывается к какому-то другому деду. Детям покойного не досталось ничего.

        Моего батю это так возмутило, что он пошел к нотариусу и написал завещание. И у нас с братом не было никаких споров и проблем, после смерти отца.

       Теперь расскажу о своей тете Лене. Я о ней немного рассказывал в предыдущих очерках. Муж её погиб под Сталинградом, и она жила сама. Сначала, пока были живы мои дедушка и бабушка, двор был общим, а потом ей отделили часть двора. Мы с супругой и наши дети были у неё самыми любимыми. Она к нам постоянно приезжала, слала посылки. Присутствовала на свадьбах наших детей и прочее. С моим братом отношения были прохладнее.

       Когда стал вопрос о завещании, то тетя Лена, вначале, написала его на своего брата, моего дядю Ваню. Но тот спился и умер в 1991 году. Тогда она написала завещание на своего троюродного брата. У которого в этом селе было два дома и не было детей.

        Я никогда не разговаривал с ней о завещании, да и ловить-то там особенно было нечего. А вот брат сильно возмущался, он хотел иметь жилье в селе. А получилось так, что нам там не досталось ничего. Хоть из трех детей моих дедушки и бабушки только у моей мамы были дети, т.е. я и брат.

         У моей покойной тещи трое детей. Моя супруга старшая. Есть ещё сестра и брат. И вот теща приватизирует свою квартиру на себя и сына. Как не возмущались старшие сестры, она поступила именно так. Вот у вас есть квартиры, а у него нет. Так мы же свои квартиры заработали, а он сидит у тебя на шее, - возмущались девчата. Но она стояла на своем. И, после её смерти, все досталось младшему брату, который уже лет 25 не работает.

Судиться с ним никто не стал…

              В прошлом году,8 марта, умерла последняя тетя моей супруги.Она никогда не была замужем и детей у неё,соответственно,не  было. А вот племяники были - четверо. Но она,ещё лет за пять до смерти решила оставить завещание на младшего брата моей жены.Который никогда к ней даже не ходил.Но она решила сделать так,потому что он хранитель фамилии. В очередной свой приезд в Херсон,мы повезли его к ней. На данный момент он продал квартиру тети,купил машину и т.д. и т.п.

              Вот такие жизненные парадоксы.

     Теперь расскажу один трагикомический случай из пятидесятых годов прошлого века.

         Мои тети Лена и Нина частенько приезжали в Ейск. Покупали что-то из вещей, хозтоваров   и мази для женщин-колхозниц. Мазь эту изготовляли вручную в Ейске. А использовали они её для нанесения на лица.


Так как в поле кожа лица обветривалась и сгорала на солнце. Они набирали этой мази довольно много, чтобы потом перепродать в Шабельске.

        Все это грузилось в мешки, обычно в два на каждую. Мешки связывались и неслись через плечо.


Один впереди, один сзади. Из Ейска до Старо-Щербиновки добирались на поезде, оттуда до Шабельска,35 километров, пешком.

        Так было и в тот раз. А потом тетя Нина рассказывала, - Иду, а мешки что-то слишком тяжелые. Даже удивлялась, чего это они такие тяжелые. Прихожу домой, открываю мешки, а там два кирпича! Это мой батя решил так подшутить. Я ж не думал, - говорил он потом, - что ты такая дурная, будешь тянуть кирпичи до самого Шабельска!

Donetsk

       Д   О   Н    Е   Ц    К



         27 марта 2011 года позвонил сын. Сказал, что завтра прилетает  в Донецк и спросил, могу ли я его встретить в аэропорту. Его не было уже почти полтора года, и отказаться было как-то неудобно. И я сказал, что могу, конечно. Он сразу же положил трубку. Не сказал, откуда прилетит. Сказал, только, что прилет в 22.00. А летел он из-за границы.
        А дело в том, что в Донецке я был много раз, но в аэропорту не был ни разу. И не знал, конечно, как туда добираться. Звоню своему товарищу Саше, который жил, ранее, в Донецке и знает его хорошо. Он сказал, что ехать очень просто – по объездной, а там рядом.
        Так как дорога неизвестна, решили выехать пораньше. Выехали из Мариуполя в 17.00. Дорога Мариуполь-Донецк отвратительная – яма на яме. О том, чтобы быстро ехать не могло быть и речи. Перед Донецком свернули на объездную. Смотрю, а это новая трасса, не та, по которой мы ездили в 90-х годах. И тоже хватает ямок.
  

    С грехом пополам доехали. Несколько раз спрашивали и даже пришлось взять пассажира, чтобы показал, как доехать в аэропорт. В аэропорту были в 19.30.Спросили в справке,- да прилетают около 22.00 три самолета. Один из Москвы и два из Киева. На каком прилетает сын неизвестно. Ну, что делать? Ждём.
       После 21.00 начал клочьями ложиться туман. Но мы чего-то не волновались. А когда пошли в здание аэропорта, то нам сказали, что рейсы из-за тумана в Донецке временно перенесены. А туман уже лег такой, что со стоянки мы не видели здание аэропорта. И только после 01.00 29.03.11 г. нам сказали, что самолеты вылетели, ждите.
          Ждем. А туман то реже, то гуще. Слышим, что в небе гудят самолеты, но не садятся. И в 02.00 нам сказали, что все три самолета полетели в Киев. До улучшения погоды в Донецке.
          И что делать? Сколько будет лежать туман, один Бог знает. И я решил возвращаться в Мариуполь, хоть супруга и была против. Она предлагала ждать до утра в аэропорту, может самолет прилетит.
          Выехали. В городе ещё было что-то видно. А вот за городом – ничего, кроме разметки. С большим трудом нашел поворот на объездную дорогу на Мариуполь. Еду. Видимость перед капотом – метра 2-3.Вижу только разметку. Всю дорогу до Мариуполя я ехал на 2-й или 3-й скорости,20-40 км/час. Хорошо, что трасса двухсторонняя, а то мы ловили бы встречные машины.
        Понятно, что поймал на свой передок все возможные ямы. Потерял оба передних колпака и помял оба передних колеса. От Донецка до Мариуполя  чуть более 100 км. А ехали мы их, в ту ночь, более четырех часов. Туман всё не рассеивался. Да ещё на въезде в Мариуполь на меня навалилась усталость. Еле-еле взял себя в руки и доехал до дома. Добрались до дома уже после шести часов утра. Вышел из машины - чуть не упал.
       А сын, на следующий день, приехал из Киева поездом. Мы его встретили на ж.д. вокзале и отвезли в его дом. Оказывается, они летели самолетом из Москвы. А мы, чего-то, думали, что из Киева.