Mariupol-city
М А Р И У П О Л Ь
или
О Б Ы Ч Н А Я
И С Т О Р И Я
В
начале 90-х годов прошлого века автомобиля у нас ещё не было. А вот у
подруги супруги Дины Владимировны, была машина - Жигули первой, еще
итальянской, модели. Точнее, у её мужа, Владимира Ивановича.
И вот, они брали нас в свою машину и мы ездили в окрестные села и
поселки, чтобы подешевле купить продукты. Тогда на поселковых рынках
было возможно купить то же мясо намного дешевле, чем в Мариуполе. Тем
более что Владимир Иванович работал водителем, и бензин у него был
бесплатным.
Чаще всего мы, по
субботам, ездили в Розовку. Она находится на границе Донецкой и
Запорожской областей, хотя и числится за Запорожской областью. Но ездили
и в другие места. Например, в Куйбышево, мы, тогда, купили ковер. А в
поселке Камыш-Зоря я купил несколько книг.
А теперь я хочу рассказать об упомянутой выше паре- Владимире Ивановиче и Дине Владимировне.
С Диной Владимировной супруга работала на одном предприятии и
подружилась, несмотря на то, что Дина Владимировна была на пятнадцать
лет старше.
Потом мы уже дружили семьями.
Первый муж и отец её двух детей рано умер. Ну, Дина Владимировна была
видной женщиной, с хорошей фигурой и пользовалась вниманием у мужчин.
Были у неё, конечно, любовники. Но потом, где-то в конце семидесятых
годов, она сошлась с таким вот Геннадием и привела его в свой дом. Ее
дочь уже была замужем и жила в квартире мужа, а младший сын жил с ней.
У неё был дом на Восточной поселке (Не путать с микрорайоном
Восточный). Дом хороший - четыре комнаты, кухня и все удобства.
Небольшой огород и хозяйственные постройки.
Прожила она с Геннадием семь лет.
Точнее
он просидел всё это время на её шее. А ещё точнее, пролежал на диване
перед телевизором. По дому и двору ничего не делал. Иногда летом он брал
бахчу, что-то зарабатывал, но денег Дине не давал. В конце-концов она
его выгнала. Я его видел года через три после этого. Видно было, что
мужик живет сам. Засаленные рукава плаща, дырка, зашитая крупной и
неровной мужской стёжкой и т.п. Умер он лет на пять раньше Дины, хоть и
был намного младше.
Наверное, в
1984 году, кум Дины Владимировны, Николай Иванович, познакомил её со
своим коллегой и другом Владимиром Ивановичем. Тот, к тому времени,
разошелся со своей женой и жил один. У него был довольно старый, к тому
времени, автомобиль «Москвич 400»
.Владимир
Иванович был на два года младше Дины. Они понравились друг, другу и
стали жить вместе. Владимир Иванович настоял и они расписались. Он
заставил Дину бросить работу, и она согласилась.
Всё было, будто-бы, ничего, но тут пришел из армии сын Дины и начал
вести себя очень даже вольно. Не хочу перечислять все его «подвиги». Но
Владимиру Ивановичу все это очень не понравилось, и он поставил вопрос
рубо. То есть предложил Дине продать дом, деньги поделить, а себе купить
что-либо поменьше. И Дина согласилась, и зря, как потом выяснилось.
Дом продали, если не ошибаюсь, за 32 тысячи рублей. Немало, в общем-то.
Деньги Дина поделила поровну на три части. Дочке, сыну и себе. Уж не
помню, добавлял ли Владимир Иванович что-то, но они сразу купили себе
полдома в Ордженикидзевском районе, на Левом берегу. Там были две
комнаты трамваем и маленькая прихожая.
Владимир Иванович сразу же принялся за стройку. Он достроил довольно
прилично – большую кухню и санитарный блок. Также был проведен газ и
поставлен отопительный котел. Сарай был перестроен в гараж.
Старую машину продали и купили Жигули первой модели. Понятно, что
подержанную, но в хорошем состоянии. Она у кого-то стояла, и пробег был
очень маленький.
Я
уже упоминал, что Владимир Иванович был хорошим водителем и за этой
машиной он очень тщательно ухаживал. Он даже не выезжал, когда плохая
погода. Берег свою «ласточку». Ездил он тоже очень аккуратно, никогда не
гонял даже по трассе.
Когда мы
купили свою первую машину – Жигули седьмой модели, то Владимир Иванович
натаскивал нас с супругой в езде. Он знал, где есть проселочные дороги с
асфальтом, с малым движением. Вот туда мы выезжали и тренировались.
Больше, конечно, супруга, так как у меня была уже практика езды на
мотоцикле с коляской. А на мотоцикле с коляской ездить намного сложнее и
опаснее, чем на легковом автомобиле.
Дети же Дины, деньги, которые она им дала, профукали. Точнее, её дочка
влезла в какую-то коммерческую аферу и, не имея опыта коммерческих
операций, потратила и свои и деньги брата. К тому времени, умер её
первый муж, а через короткое время и его мать. Дочка Дины осталась со
своей дочерью в трехкомнатной квартире. Она ещё дважды выходила замуж и
оба её следующих мужа довольно таки странно ушли на тот свет. То есть
она пережила трех мужей.
Сын
Дины женился, но семейная жизнь неудалась. Да и выпивать он стал. И
оказался без жилья. И сестра была вынуждена принять его к себе. А потом
решила разменять квартиру. И разменяла на две однокомнатные. В одну
поселила брата, а в другой стала жить с дочкой.
Перемена этой спокойной, если можно так сказать, жизни произошла в 2003
году. У Дины Владимировны обнаружился рак груди. Ее увезли в Донецк в
клинику и удалили одну грудь.
А в это время дочка Дины решила показать, кто в доме хозяин. Она пришла
к Владимиру Ивановичу и нагло так заявила, что если мама умрет, то она
выгонит его из этого дома. И, что интересно, он поверил. Хоть я и
пытался ему разъяснить, что все это пустой номер. Дом ведь оформлен на
двоих, вы расписаны и детям умершего достанется только четвертая часть
от всего имущества. Это по закону.
Но, Владимир Иванович опустил руки, перестал лечить гипертонию и стал
выпивать понемногу. Давление у него прыгало выше 250/120. Да и полным он
был. На этом фоне у него начало сильно портиться зрение и ездить на
машине он не мог. Втихаря от Дины он продал её всего за 600 долларов.
Даже сын его возмутился, узнав об этом. Он сказал, что купил бы эту
хорошую машину у отца и намного дороже. Деньги же, от продажи машины,
Владимир Иванович спрятал у своей сестры. Дина же, после операции,
чуствовала себя неплохо. Ее волновали только её дети.
У Владимира Ивановича тоже были дети от первого брака. Сын, на тот
момент хорошо стоял на ногах, занимался бизнесом. Дочь была замужем и
жила где-то в селе.
В мае 2006 года, кажется 27 числа, к Дине с Владимиром Ивановичем
пришел сын Дины. И они сидели на скамейке во дворе, разговаривали. Потом
Владимир Иванович, сказал, что сейчас вернется и пошел в дворовый
туалет. Ждут-ждут, а его нет. Пошли туда, а он уже скончался. Инсульт.
После похорон, сын Владимира Ивановича сказал Дине, что она может жить в
доме сколько угодно. Они с сестрой войдут в наследство через полгода,
но выгонять Дину не будут. Сын Владимира Ивановича, какое-то время,
помогал Дине, приносил различные продукты. До определенного момента.
Дочь Дины Владимировны, после смерти Владимира Ивановича, перебралась к
ней. И начала капать маме на мозги. Она считала, что дети Владимира
Ивановича должны отдать Дине и ей дом и не входить в наследство. И эти
разговоры велись ежедневно, по несколько раз в день. Представте
себе состояние немолодой,72 года, и онкологически больной женщины! В
один из приходов сына Владимира Ивановича, дочь Дины поймала его во
дворе и нагло, по хамски, стала требовать, чтобы он отказался от
наследства отца. Дескать, ты занимаешься бизнесом, заработаешь. На что
тот ответил, что не собирается дарить ей долю его отца, лучше отдаст
своей сестре. И все, больше он не приходил.
А та продолжала капать маме на мозги. 14 ноября Дина приехала к нам.
Выглядела нормально, была даже на каблуках. Посидела, поговорила
немного, все рассказала. Входить в наследство она должна была в конце
ноября.
А 16-го, к вечеру,
звонит её дочь и с рыданиями говорит, что мама умерла. Стояла, говорит,
упала и все. До входа в наследство оставалось чуть более десяти дней.
На кладбище, после похорон, я сказал ей, что есть один, хороший и
приемлемый выход. Ей надо попросить сына Владимира Ивановича купить им с
братом однокомнатную квартиру. (Тогда это было ещё возможно, по цене).
На что она с гонором сказала мне,- Нет, я хочу всё!
Я сомневаюсь, что ей досталось все, разве что половина. Да и то, что
надо иметь голову, чтобы этому дать ладу. А кроме гонора и амбиций, там
ничего больше не присутствует…
Больше мы никого из них не видели. На сороковины нас никто не
приглашал. Да и отмечали ли их, очень сомнительно. Вряд ли, судя по
тому, что памятника на могиле Дины Владимировны нет никакого. Хоть
прошло уже более восьми лет. Стоит крест, который поставили в день
похорон и заросший холмик. Супруга всегда плачет, когда мы приезжаем
проведать могилу её подруги.
Прошлым летом я взял краску и покрасил крест, потому, что он уже сильно
рассохся. Также написал табличку. Напомню, что у Дины Владимировны
осталось двое уже немолодых детей и несколько внуков…
Mariupol-city
В О Л Н О В А Х А
В январе 2015 года Волноваха была на устах всего цивилизованного мира.
Обстреляли автобус с мирными людьми. Погибло много людей.
Кто стрелял - неясно. Каждая сторона валит на противника. Я же не верю ни тем, ни тем. Все врут. А мирные люди гибнут…
Первый раз я попал в Волноваху, точнее на железнодорожный вокзал
города, 30 июля 1964 года. Я ехал в Херсон поступать в мореходное
училище, а в Волновахе была пересадка с электрички на поезд
Ясиноватая-Одесса. В те времена ещё надо было компостировать билеты на
вокзале Волновахи. Потом эту глупость отменили. А тогда надо было
выстоять немаленькую очередь в кассе вокзала. Так как практически все
пассажиры ехали с пересадкой.
А мне, на тот момент, было то всего 15 лет с копейками. Раньше я
поездами сам никуда не ездил. Вот и пришлось поневоле учиться всем
перипетиям железнодорожных поездок.
Потом то я летом постоянно ездил этим маршрутом в Херсон и обратно.
Пока учился, ездил к родителям в Ейск и обратно. А вот зимой, когда
замерзало Азовское море, приходилось ездить через керченскую паромную
переправу и Краснодар. Это дальше, да и дороже.
Запомнилась поездка в мае 1966 года. Она частично описана в предыдущих
рассказах. Тогда из Херсона я ехал «зайцем», так как денег у меня было
всего то 1рубль20 коп. А билет стоил 06руб.60коп. До Волновахи я доехал
более-менее нормально. А в Волновахе переживал, что в электричке меня
могу поймать, там же прятаться негде. Но повезло и до Жданова (сейчас
Мариуполь), я доехал без приключений.
Но во всех этих поездках я видел только железнодорожный вокзал. В город
я не выходил. А город я увидел только в 1993 году.
В том году, как я уже рассказывал раньше, мы начали заниматься торговым
бизнесом. И в мае месяце поехали по городам и поселкам Донецкой
области. С намерением найти в магазинах хозтовары годные для перепродажи
в Мариуполе.
Волноваха
находится в 60 километрах от Мариуполя, практически на полпути между
Донецком и Мариуполем. Проехались по магазинам Волновахи. Что-то нашли.
Ну, город то небольшой, жителей чуть поболее 20 тысяч, так что особенно
разогнаться было негде.
Потом мы ещё несколько раз заезжали по торговым делам в Волноваху и что-то покупали.
А пару раз так я с супругой гуляли по центру города. Мы ехали в Херсон к
тещё, а наш поезд надо было ожидать что-то около трех часов. Так мы
перешли по мосту через железнодорожные пути и оказались в центре города.
Зашли на рынок, прошлись по магазинам…
Как-то уже на своей машине мы привезли тёщу на поезд. Она была уже
старенькая и мы не хотели, чтобы она ехала с пересадкой. У себя на
вокзале взяли билет и привезли её в Волноваху. Подождали немного пока
пришел поезд Ясиноватая-Одесса. Посадили её в купейный вагон,
попрощались и двинулись в обратном направлении.
Проехали немного, а там закрытый шлагбаум через железнодорожные пути.
Смотрю, а впереди идущая машина объезжает этот шлагбаум и едет дальше.
Ну, и я, по дури, делаю то же самое. Чуть проехал, а за поворотом
летучий пост ГАИ. Водителя впереди идущей машины уже взяли в разработку.
Понятно, что остановили и меня. Ну, я не упирался. Сказал, что виноват,
бес попутал. Старший патруля, майор, узнав, что я инвалид, сказал,
чтобы меня наказали по минимуму. Так что я отделался легким испугом.
Ребята и девчата! Не объезжайте закрытые шлагбаумы!!!
Ну и ещё одна история, частично связанная с Волновахой.
Приехала, как-то, в конце девяностых годов, к нам теща. Приехала на
автобусе. Ну, мы её встретили, привезли домой. Пока туда-сюда,
поговорили, покормили. Потом она взялась за свою сумку. И тут
выясняется, что сумка-то чужая. Она перепутала и взяла не свою сумку.
Что делать?
Звоним сыну, у нас ещё машины не было. А у сына тогда был NISS AN-
Maxima.
Он
приехал довольно быстро. Выслушал рассказ своей бабушки и уехал
догонять автобус. Где-то через час с лишком вернулся с бабушкиной
сумкой. Сказал, что догнал автобус в районе Волновахи, на трассе. Я ж
знаю, что междугородние автобусы едут по трассе со скоростью явно больше
100км/час. С какой скоростью ехал сын и как он смог остановить автобус
на трассе - не знаю.
Мы же, занимаясь хозтоварным бизнесом, ездили мимо Волновахи каждые две недели. Но заезжали в город очень редко.
Как-то ехали мы зимой с товаром на стареньком Москвиче ИЖ Комби.
Ему уже было явно больше тридцати лет. Но наш товарищ, Саша, насколько
смог, переварил его. И тонну различных хозтоваров он поднимал. Подъехали
к Волновахскому посту ГАИ. Нас остановили. И штрафанули водителя за то,
что зеркало у него только одно, со стороны водителя. А заднее сидение
полностью забито товаром и в салонное зеркало заднего вида он ничего не
видит. Заплатили и двинулись дальше.
А тут сильнейшая метель! Волноваху проехали ещё более-менее нормально. А дальше всё хуже и хуже.
Видим, что многие Жигули останавливаются у бровки – не могут ехать, заносы. А наш старичок с грузом более тонны прет!
Мы то доехали. А в ту ночь на трассе между Мариуполем и Волновахой в заносах погибло несколько человек…
Mariupol-city
П О Р Т М А Р И У П О Л Ь – 6
или
Н Е С Ч А С Т Н Ы Й С Л У Ч А Й
Окончание. Начало смотрите в – Порт Мариуполь-5
Я
осознавал, изначально, что всё это так просто не пройдет. В порядке
прокурорского надзора, проверяются все предприятия. И, если человек
очень долго находится на больничном листе, и есть убытки государству, то
открывается уголовное дело. И, когда я писал рапорт о происшествии, я
всё это учитывал. И, как оказалось, не зря.
Всё началось в начале марта 1998 года. Меня вызвали в
табельную района и сказали, что я должен пересдать экзамены по технике
безопасности и технике эксплуатации. На мой вопрос, есть ли основания,
ответили, что есть распоряжение начальника района.
Иду в кабинет техники безопасности порта к зам. начальника порта по
Т.Б. Вербицкому Ю.П. Спрашиваю, есть ли приказ по порту по этому случаю?
Он, как-то агрессивно, отвечает, что нет. А по положению о несчастных
случаях, расследование и приказ по предприятию должны быть выполнены в
течении 2-х месяцев. То есть, приказа уже не будет. (как выяснилось
позднее, юрист порта Т-ко Л.В. отказалась подписывать подготовленный
пнриказ, увидав мою фамилию и сноску на то, что работами руководила Х-ч
Т.Это было следствием работы Комиссии по Трудовым Спорам, которую я
выиграл за десять лет до этого).
Тут же Вербицкий сказал, что претензий ко мне у него нет, экзамен он
мне засчитывает, а расследование проводил не он, а С-ков, он же только
подписал. Как выяснилось позднее, С-ков Е. в акте Н-1 указал меня как
основного виновника происшествия, что и сыграло основную роль в
дальнейших событиях. За час я обошел, все кабинеты и отметил, что
экзамены я пересдал. Но это был только звоночек.
Следующим шагом был вызов меня в транспортную прокуратуру города. Но я,
зная, что это произойдет, связался с сыном, который, на тот момент,
работал генеральным директором страховой компании. Он порекомендовал
мне юриста компании, который ранее работал следователем по особо важным
делам. Тот сразу же сказал, что его услуги стоят 150 гривен в день, вне
зависимости от того, сколько времени в день он на меня будет работать.
Я, к тому времени, насколько это было возможным, подготовился. Собрал
инструкции всех причастных к делу, изучил Рабочее Технические Карты
(РТК) и т.п. В первый визит в прокуратуру, мой статус был ещё не
определен, со мной говорили чисто формально. Но уже ко второму визиту,
статус стал-обвиняемый и уголовное дело было открыто только против
меня. (В нарушение всех норм! Дело то прокуратурой расследовано ещё не
было!) Статья, по которой я обвинялся, предусматривала до четырех лет
общего режима. Ещё оказалось, что в порту был целый десант из
прокуратуры, собрали всех причастных и чуть ли не под диктовку писались
объяснения. Я, в то время, кажется, был на больничном. Кстати, начальник
смены Р-р В. сказал на допросе, что его, исполняющий обязанности
начальника района Еремеев В.,заставил не говорить мне, что с 14.00 ветер
усилился и работать кранами было нельзя. На что Еремеев ответил, что он
такого не говорил, это нарушение всех норм.
Адвокат, присутствующий на допросе, посоветовал мне вести себя более
уверенно и агрессивно. Что я и делал впоследствии. Была устроена очная
ставка с пом. зав. склада Х-ч Т. Я к ней, естественно, подготовился.
И начал задавать ей вопросы по работе. Она, практически, ни на один
вопрос ответить не смогла. Она даже не знала, по какой схеме она
складировала выгружаемый из вагонов металл на складе. То есть не знала
РТК. Но следователь ей явно подыгрывал, давал смотреть материалы дела и
т.п. Я даже сделал ему замечание, что он ведет себя необъективно.
В процессе этого дела я неоднократно лежал в больнице. В кардиологии и
неврологии. Так как у следователя никак не получалось подвести меня под
суд, он начал вызывать различных руководителей порта. А некоторых так по
нескольку раз. Я же продолжал утверждать, что по всем, действующим в
порту нормативным актам, работами на складе должна была руководить
сменный помощник заведующего склада Х-ч Т.Но так как дело было уже
открыто только против меня, то следователь всеми путями старался
подвести меня под суд. Были различные дерганья, тут нет смысла всё
описывать.
Но тут, по моей просьбе, вмешался сын. Он поменял адвоката, а тот
поменял следователя. А к тому времени, мне уже оформили группу
инвалидности по сердцу. Я с новым следователем встречался лишь раз. Дело
было закрыто.
Кстати,
этот следователь сказал мне, что по аналогичному делу в порту Бердянска
идет 11 человек. То есть идет объективное расследование. А не так как у
нас, обвинили огульно только меня.
Где-то в середине сентября 1998 года, следователь позвонил сыну и
сообщил, что из Донецка пришло подтверждение закрытию уголовного дела.
После всего этого мне три года не могли найти место работы. Я каждый
день ходил на работу и сидел в комнате стивидоров. Немного им помогал.
Но зарплату я получал такую же, как и до происшествия. Самое интересное
было то, что все косо на меня смотрели, не могли понять, как я избежал
суда. Но напрямую спросить так никто и не решился. Потом меня перевели в
хозчасть, но и там я не перерабатывался. Так что все мои немалые
затраты по этому делу окупились с лихвой…
P.S. Начальник моей смены Володя Р-р и стивидор Василий И-к, сразу после происшествия, перешли работать в коммерческую фирму.
Порт опасное предприятие. И несчастные случаи бывают частенько, в том
числе и с летальным исходом. Я, после описанного случая, работал в порту
ещё пять лет. И несчастные случаи бывали разные. Но ни разу стивидоров
не подставляли под уголовные дела, так, как меня. Очень, похоже, что
руководству порта сильно не понравилось неоднократно ходить в
прокуратуру и выслушивать неприятные вопросы…
