Severodonetsk or brother

                                                                                             Mariupol-city

             С  Е  В  Е  Р  О  Д  О  Н  Е  Ц  К

                            и л и

                                     Б Р А Т

             Мой брат родился во второй половине июля 1953 года. Я даже помню, как мы с отцом ходили в роддом и мама показывала нам брата в окно на втором этаже. Помню  черную, черную головку брата.

            Брат мой был музыкантом. И неплохим, судя по отзывам его однокашников. А в этой среде никого просто так не хвалят. Скорее наоборот, при случае обольют грязью.

           Балалайку родители подарили мне. Но у меня со слухом проблемы и я научился на ней играть всего две мелодии, да и то по памяти, а не по слуху.

         А вот брат, как-то, шел с другом мимо Дома Пионеров и заглянул в музыкальный кружок. Руководитель спросил у них есть ли у кого из них дома музыкальные инструменты? Есть, у меня, - ответил брат, - балалайка. Бери её и приходи, - сказал руководитель музыкального кружка. Вот, с того времени он стал играть на балалайке. Параллельно он поступил в музыкальную школу. Поздновато, правда, в шестом, что ли, классе  общеобразовательной школы. Но так как талант у него был, то его приняли.

               Тут необходимо, я думаю, сделать небольшое отступление. Немного расскажу о нашей маме. Она была очень чувствительным, восприимчивым и подозрительным человеком. С довольно непримиримым и даже скандальным характером. На меня то это все влияния не имело, а вот на брата  совсем наоборот. Я уехал из дому, когда брату было одиннадцать лет. То есть подростковый возраст, когда формируется характер. Вот брат и перенял большую часть негатива в характере, что сильно повлияло на его дальнейшую жизнь.

              Я уехал из дому в 1964 году  учиться в мореходку и больше дома не жил. В мореходке все мы были на полном государственном обеспечении и родители мне, практически, материально не помогали. Так, иногда, мама присылала в конверте с письмом 3 или 5 рублей на конфеты. А в 1968 году я окончил мореходку и перешел на собственные хлеба. Начал работать на судах Азовского Морского Пароходства Министерства Морского Флота СССР.

              В том же году брат окончил восьмилетку и следующие восемь лет учился, а родители его содержали.

              После восьми классов  школы  он поступил в музыкальное училище  в Майкопе и закончил его. Как написала его однокашница по училищу, он был самым талантливым из всех.

Выпускник Майкопского музыкального училища

                   После этого он поступил в консерваторию в Астрахани и успешно закончил её. Из всего выпуска того года только ему и ещё одному парню присвоили звание концертного исполнителя. Остальные выпустились преподавателями музыки. Кажется, на третьем курсе консерватории он женился на однокурснице. Но прожили они немного, что-то около года и развелись. Кстати его первая жена более замуж не вышла и детей у неё нет. Хоть она сейчас профессор, зав. кафедры и т.п.

           По распределению из консерватории брат был направлен в Махачкалу. Но там он проработал немного, был призван в армию в 1977 году. Какое-то время он служил в ракетных войсках.

Но потом перешел в военный ансамбль Бакинского Военного Округа и до конца служил балалаечником в этом ансамбле.

И, конечно, гастролировал по СССР вместе со своим ансамблем. Но чаще всего они гастролировали по югу СССР.

             Ансамбль у входа в Дом Офицеров в г.Ейске .Брат в белой рубашке вполоборота.

               Однажды они заехали в районный центр Ростовской области. Он с товарищами зашел в местный магазин. И встретил там свою будущую жену.

             Демобилизовавшись в 1979 году из армии, брат приехал домой, в Ейск. А я, вскоре, тоже туда приехал. Эта встреча описана в рассказе Ейск-6.Тогда он показал мне фотографию своей невесты и сказал, что скоро поедет к ней. Это была первая из двух встреч за всю нашу жизнь, когда мы были без жен и детей и смогли поговорить. Вторая встреча была в декабре 1989 года, когда мы приезжали на сороковины по нашему отцу. Она тоже описана в более ранних рассказах.

            Брат поехал к невесте и вскоре женился там.

Мама ездила, а отец нет. И организовывать свадьбу отец категорически отказался. Он сказал, что одну свадьбу я тебе уже делал и достаточно. А то ты будешь сто раз жениться и я что, должен буду тебе всё время делать свадьбы? Ну а меня с супругой на эту свадьбу никто и не думал приглашать.

           Ещё тогда, в Ейске, брат сказал мне, что его бывший преподаватель зовет его в Сибирь, в Братск. Он с ним списался и тот расхваливал бытие-житие в Братске. Говорил, что и зарплаты хорошие и с жильем всё довольно просто.

        И, вскоре после свадьбы, брат с женой уехали в Братск. Понятно, что красиво всё только на бумаге, а в реалии…Брат стал преподавать в музыкальном училище и участвовать в концертах с местным ансамблем народных инструментов. Они даже за границу ездили с ансамблем пару раз. Жена брата не работала. А в конце марта 1980 года родила дочку. И вскоре после этого их сибириада закончилась. Летом 1980 года они уже были в Ейске, у наших родителей.

         Точной причины бегства из Сибири я не знаю. Но, думаю, что и так всё ясно.

                 Будет продолжение.

     май-2015

Housing Problem-3

                                                                  Mariupol-city

                К В А Р Т И Р Н Ы Й

                           В О П Р О С -3

               Сдавалось две комнаты в трехкомнатной квартире. Квартира находилась на первом этаже пятиэтажного дома на Николаевском шоссе. Хозяйка уезжала на заработки на Север на три года.

                 Супруга официально заключила с хозяйкой договор на три года и перевезла вещи. Все это было без меня, я был в морях. Мы занимали залу и одну из спален. А вторую спальню занимала родственница хозяйки, довольно молодая девушка. Понятно, что кухня и туалет с ванной были общими. Из-за них конфликтов не было.

               В этой квартире под обоями были клопы. Что интересно, нас – меня, супругу и сына они  не кусали. А вот сестру жены, которой тогда было 17 лет, они кусали интенсивно. Она приходила к нам и часто оставалась ночевать. Хоть сына, как я сказал, клопы не кусали, супруга все равно приняла меры. Она ножки манежа, в котором спал сын, поставила в банки из-под консервов с водой.

            Что там не поделили родственница хозяйки квартиры с моей супругой я не знаю до сих пор. То, что мне рассказали, на правду похоже мало. Но где-то через год нам снова пришлось перебираться на другую квартиру. Хотя договор то был заключен на три года…. И  такую же квартиру, понятно, найти сложно. Но так как я практически все время был в морях, то всё решала супруга.

           Перебрались мы в одну комнату частного дома тоже в Кузнях.

С удобствами во дворе. В других комнатах тоже были квартиранты. В соседней, например, четверо девчат с Хлопчатобумажного Комбината. А в другой-тоже семья моряка. Но в этой квартире мы, практически, не жили. Переночевали одну ночь и поехали в Ейск, к моим родителям. Это уже было летом 1973 года.

        Мы решили строить дом во дворе у родителей. Но, в те времена, норма постройки во дворе была всего 60 квадратных метров. А дом моих родителей занимал площадь 25 квадратов. Хоть, конечно, было больше, с учетом пристроек, но официально было 25 кв.м.

           Приехали, разговор с родителями. Я прошу у отца, - Подари мне 10% от вашей площади, т.е. 2.5 кв. метра. Тогда мы сможем пристроить ещё 57.5 кв.м. Но батя упёрся и не согласился. Пришлось нам соглашаться на пристройку в 35 кв.м., так как нам уже надоело бегать по съемным квартирам.

         Договорились и поехали в Херсон на вещами. Приезжаем, заходим в снятую нами комнату и начинаем разбирать одежду. Открыли сумку, достали пару вещей, а там живая мышь. Бегает по сумке. Привезли аж из Ейска. Я сразу захлопнул сумку. Вышел во двор, взял хозяйскую кошку и пустил её в сумку. Через пару минут выпустил, кошка только облизнулась…

      Снова сняли контейнер, загрузили нашу мебель и отправили его в Ейск. А сами тоже направились туда же.

      Как я уже сказал, мы могли сделать только пристройку к родительскому дому. Ничего другого построить было нельзя. А на необходимом для стройки месте стоял сарай. Пришлось мне с отцом разобрать старый сарай и строить новый в огороде. А двухлетний сын помогал нам. Бегал и кричал,- Дайте мне пок и зёздики, я буду бить! (молоток и гвоздики). Дали, так он забил штук сорок в доску.

            Так как было неясно, сколько нам придется жить в уже описанной, ранее, времянке, я решил её немного утеплить. Незадолго до этого, батя снял с крыши дома металлическую черепицу и укрыл крышу шифером. Вот я и начал этой черепицей оббивать внешние, деревянные, стены времянки.

         А накануне, наш одноглазый кот-бандит Котька, отличился. Он у соседей, Резановых, украл и придушил цыплят (которым было уже месяцев по четыре). Мало того, он ещё принёс их к нам во двор и выложил рядочком  возле забора этих соседей. Двенадцать штук!


Скандал был неимоверный!!! И батя был вынужден убрать его из двора. Он договорился с соседом напротив, водителем молоковоза, что тот завезет кота в какое-либо село.    

            И вот, я оббиваю времянку черепицей, а батя старается поймать кота. Я кричу, - Котька, убегай! Но батя его все-таки поймал. Засунул в мешок и отдал дяде Саше. А тот отвез его в село. Я думаю, что такой охотник вряд ли пропал.

           Начали закупать материалы для стройки. Ну, я, опять таки, был дома недолго, уехал в Жданов на работу. Все закупала супруга с отцом. К зиме почти всё было заготовлено. Оставалось только заказать столярку – окна и двери.

        Но тут, оказывается, подошла наша очередь на кооперативную квартиру. Точнее, уже прошла. Ну, об этом более подробно можете прочитать в рассказе – Мариуполь-2.

    

   Тут же опишу вкратце. Квартира оказалась «горящей». То есть дом уже, практически, был построен. Я, в январе 1974 года, пришел на судне в Жданов и на троллейбусе поехал в 17 микрорайон. Нашел дом, нашел квартиру. Нарисовал план и отправил письмом супруге. А она уже в апреле того же года получила ордер и зашла в квартиру. Посмотрела и уехала снова в Ейск. Там снова загрузила вещи в контейнер и отправила их в Жданов. А параллельно продавала, ненужные уже, стройматериалы.

           

В мае 1974 года супруга с сыном  приехали в Жданов уже на постоянное место жительство. Моя мама помогла привезти манеж для сына и матрас. И сразу же уехала назад, так как спать было негде. Чуть ли не все лето супруге пришлось спать на матрасе,  на полу. Очень долго шел контейнер. Пришлось даже подавать в розыск.

      Я списался с судна в отпуск и отгулы в сентябре. Сразу же купил два гарнитура-гостинный и спальный и большой холодильник. Прожили мы в той квартире 18 лет. А в феврале 1992 года получили по расширению трехкомнатную кооперативную квартиру. В которой проживаем по сей момент.

Housing Problem-2

        

                                                                              Mariupol-city

        К В А Р Т И Р Н Ы Й

                         В О П Р О С – 2

                

                Довольно скоро супруге дали понять, что её нахождение  с ребенком, а тем более с  мужем в квартире нежелательно. То есть надо искать квартиру. Но это непросто, учитывая то, что у неё на руках ребенок. В конце концов, она договорилась с младшей сестрой своей матери о съеме одной комнаты в их трехкомнатной квартире. Квартира в центре города, на первом этаже, со всеми удобствами.

            И, когда я списался в отпуск и отгулы и приехал в Херсон, этот вопрос был уже решен. Но надо было перевезти свою мебель из Ейска. Оставив сына на тещу и сестру жены, мы поехали в Ейск. В Ейске мы сняли контейнер, загрузили его своей мебелью и вещами. Отправили контейнер, а сами поездом поехали в Херсон.

         Приехали, а теща и говорит, - Сын ваш как чувствовал, что вы приедете, капризничал и не спал.

        Тут надо ещё добавить, что комнату нам сдали самую дальнюю в квартире. И проходить в неё надо было через комнаты хозяев. А парадный вход был прямо с улицы 9 января. Из нашей комнаты был выход во двор, но хозяева категорически запретили нам им пользоваться. Там были какие-то трения между соседями.

          Но, как со временем выяснилось, жить с родственниками намного хуже, чем с чужими. Начались различные недопонимания. Явных скандалов не было, но нас попросили выбраться, хотя семья тети супруги жила довольно бедно. Хорошо, что  хоть прожили до весны.

             Сейчас вернусь немного назад, ко времени нашего пребывания в Ейске. Как я уже неоднократно рассказывал ранее, наш дом стоял в переулке Серафимовича. Он был четвертым по счету от улицы Чапаева. Чтобы попасть на автобус, надо было пройти до угла, повернуть на улицу Чапаева направо, пройти квартал до улицы Армавирской  и там сразу была остановка автобуса.

          И вот, как-то, мне надо было съездить в центр города, что-то купить. А накануне прошел дождь. Никакого асфальта на наших улицах тогда не было. И очень сомнительно, что и сейчас есть. Иду по переулку. И вот, недалеко от угла, рядом с тротуаром сидит небольшой котенок, месяца три ему было. Беспородный, но чистый.

         Где-то через часа полтора, возвращаюсь домой. Смотрю, а тот же котенок сидит там же и мяукает. Присмотрелся, а у него один глаз заплыл кровью. Какая-то тварь ногой ударила котенка в глаз. Я его взял и принес домой. Назвали его Котькой. Со временем он выцарапал свой подбитый глаз, остался с одним глазом. Но был он отличным охотником, даром что одноглазым. Как-то вышли в огород, а там, возле тропинки немалая такая, кучка дохлых мышей, с десяток, не меньше.

            Наверно уместно будет рассказать, откуда взялось это имя – Котька. Мне было лет двенадцать, а брату, соответственно, на пять лет меньше. И мы где-то на улице подобрали и принесли домой котенка. Это ещё в те времена, когда времянка была в процессе строительства. Так наша мама оторвалась на нас и потребовала, чтобы мы выбросили котенка. Это кошка, - говорила она, - приведет котят, что мы с ними делать будем? Мы с большим трудом уговорили маму и оставили котенка. Назвали его Катькой, думая, что это кошка. Но, когда котенок вырос, то выяснилось, что это кот. И нам пришлось просто изменить одну букву в имени, и он стал Котькой. И всех последующих котов мы называли Котьками, а кошек Катьками.

               Теперь вернемся снова в Херсон 1972 года. Я, работая помощником капитана на судах Азовского Морского Пароходства, очень мало жил в описываемых квартирах. Только в отпусках и отгулах. Так, после вселения в квартиру тети супруги, я вскоре уехал в Жданов на работу. Снова попал туда в декабре 1971 года. Новый Год, помню, встречали в кампании родственников мужа тети. Теща говорила, что это ихнее кодло. Были у них какие-то трения.…Ну, а в январе я снова уехал и вернулся только в апреле 1972 года. И тут супруга сообщила мне, что нам надо перебираться на другую квартиру.

             Теща помогла старшей дочке и нашла нам квартиру в районе, который называется Кузни.

Дом стоял напригорке, немного в стороне от других домов. В нем было три блока по две комнаты. В одном блоке жила хозяйка, баба Таня, в другом её сын с семьей, а третий достался нам. В каждом из блоков была своя печь, но дым выходил в одну трубу. А сажу, понятно, никто и не думал гонять. Хоть дому было уже лет 150,по словам хозяйки.

          Когда мы зашли в «свои» комнаты, то были в ужасе! Первая комнатка очень маленькая, где-то три квадрата. На стена огромное масляное пятно, и стены грязные. Вторая комната очень узкая, метра два шириной и длинная. Покрашена была в темно-синий цвет, скорее всего синькой. По одному небольшому окну в каждой комнате. Полутемно.

         Прежде чем перебираться, мы наняли женщину маляра, и она сделала в этих комнатах ремонт. Все перекрасила и побелила.

         Наняли машину и перевезли вещи. Во второй, узкой, комнате поставили манеж сына и диван. Больше там ничего не поместилось. Когда разлаживали диван, то пройти мимо его можно было только боком.

        Зажег печку-дым пошел в комнату. Дымоходы забиты сажей. С трудом удалось наладить печку. Ну, я пожил там немного и снова уехал на работу в Жданов. Да и супруга прожила там недолго, всего два месяца. Ей предложили квартиру в многоэтажке.

     Будет продолжение.

               май-2015

Housing Problem

                                                                                 

                                                                      Mariupol-city






           К В А Р Т И Р Н Ы Й


                              В О П Р О С


           Как я уже рассказывал в более ранних очерках, поженились мы с супругой в декабре 1966 года. Тетя со стороны матери супруги организовала  нам подарки – тахту, посуду, стулья и белье. А тетя со стороны отца супруги предоставила нам жильё. Это были полдома над Днепром, на Военке. Жильё  принадлежало мужу тети и пустовало на тот момент. Прямо со свадьбы мы, с оклунком постельного белья, подаренного нам на свадьбу, и пошли в этот дом.


         Ну, я там пожил немного и в феврале уехал на практику в Керчь. А супруга осталась там сама. Приехал я с практики в середине августа 1967 года. Но пожили мы там немного, что-то около месяца. Тетя супруги выгнала нас. Почему - трудно сказать. Есть какие-то предположения, но тут не место их обсуждать. Нас выгнали в зиму, а дом ещё долго пустовал…
       С большим трудом мы нашли комнату на той же Военке. В нашу комнату надо было проходить через две комнаты хозяйки- Бабы Кати. Эта баба Катя была довольно предприимчатой, как по тем временам. У неё было два дома на участке. Один дом она полностью сдавала двум парам квартирантов, а во втором мы снимали комнату. Ее муж жил в курятнике. Она же разводила курей и постоянно торговала ими на рынке. В общем, была не бедным человеком. Это в расцвете, так называемого «застоя» в Советском Союзе. Когда почти все люди жили довольно бедновато.
       У бабы Кати мы прожили недолго, что-то около двух месяцев. Супруга с хозяйкой не нашли общего языка. Ну и что? Декабрь месяц, где жить? Пришлось договариваться с тещей и переселяться к ней. Тахту мы поставили в маленькую комнату и больше там ничего не поместилось.

Средняя сестра жены стала спать с мамой, а младший брат на диване. Моя очередная плавательская практика должна была начаться в конце марта 1968 года. Но  до практики я, практически, у тещи не жил. Вскоре после Нового года, у тещи из карманов пальто в шифоньере пропали юбилейный монеты на довольно небольшую сумму. И она не придумала ничего, как обвинить меня в воровстве этих монет. А моих вещей в квартире тещи не было вовсе. Все мои вещи были в экипаже (общежитии) мореходки. И лазать по шифоньеру мне совсем не нужно было. Да и клептомании у меня никогда не было. Но была довольно сильная перебранка и  теща меня выгнала. Она сказала дословно,- Пошел на х. й отсюда!

Я ушел в экипаж и до практики у тещи не жил. Я встречал с работы супругу, доводил её до дома и шел в экипаж. Со временем выяснилось, что монеты у мамочки спёр её младший сыночек, ему тогда шел восьмой год, но передо мной никто и не думал извиняться.
           В конце марта я уехал в Одессу на практику и вернулся только в  конце июня 1968 года. До Государственных экзаменов оставалось что-то около месяца, и я пошел работать грузчиком на завод им.8 марта, где работала и теща. Жили мы, понятно, у неё.
          С конца июля начались Государственные экзамены в мореходке. А в августе во дворе тещиного дома произошло довольно серьезное происшествие, в котором я, по неволе, принял участие. Это когда сосед чуть не зарубил топором свою жену. Читайте рассказ  «Херсон -10 или Покушение», там всё описано подробно.
         31 августа я окончил мореходку, а в сентябре мы с супругой переехали в мой родной город Ейск, к моим родителям. И поселились во времянке, которую отец построил во дворе.
                Изначально времянка была деревянной.

Каркас из бревен, обшитый досками. Сначала было просто две комнатки. В первой, маленькой, стояла печь-голандка на две конфорки. Была и духовка. В самом начале отец внутри оббил деревянные стены рубероидом, чтобы было не так холодно. Мы с братом дрались на деревянных мечах и в нескольких местах порвали этот рубероид. Из-за нас досталось маме. Потом, со временем, батя  изнутри забил всё глиной с соломой.
              И получился так называемый турлучный домик. Было проведено электричество. В каждой комнатке кроме лампочек были и розетки. Внутри было все оштукатурено и побелено. А к нашему переезду из Херсона к времянке батя пристроил веранду.

Так что времянка, практически, не продувалась. И нагреть её было довольно просто. Из-за небольшой площади требовалось совсем немного угля, чтобы в помещении было жарко. Правда и остывала времянка тоже быстро.

           Из Херсона везти тахту нам смысла не было. И в Ейске мы купили себе довольно неплохую кровать. Которая прослужила довольно долго. Младший брат жены выбросил её только в марте 2012 года, после смерти тещи. Она спала на ней до самой смерти.
         Во времянке мы поставили керогаз и летом готовили там.


Ну, а зимой на печке.
        Я, побыв немного, уехал на работу в Жданов (сейчас Мариуполь) в Азовское Морское Пароходство, а супруга устроилась на работу в Ейске.
       В марте 1971 года родился наш сын. А уже в июне супруга побила горшки с моими родителями и сбежала в Херсон к маме.

       Ну, а её мама, ей на тот момент, было всего 46 лет, незадолго до этого сошлась с мужчиной и он стал жить в их квартире. То есть в  двухкомнатной квартире жило уже четыре человека. А тут ещё супруга с грудным ребенком. Ну, я то был в рейсе. Но  приехать все равно должен был к жене и сыну.




Продолжение будет.


          май-2015

Krivoy Rog

                                                                                   Mariupol-city

                      К  Р  И  В  О  Й

                                        Р  О  Г

               С 19 мая1989 года по 31 мая 1991 года наш сын служил в армии. Точнее демобилизовался он раньше, но домой приехал именно 31 мая. Большую часть времени он служил в Германии, которая как раз в то время объединялась. 1991 год, развал СССР…

                  О его службе я толком ничего не знаю, и рассказывать не буду. Скажу только, что был обыкновенным солдатом. А вот домой приехал в гражданской одежде. Так им приказали, во избежание каких-то неприятностей.

                 Но, каким-то путем, он смог  приобрести довольно много вещей. Кроме того, что он приехал полностью одетый по тогдашней моде и с запасом одежды, он ещё и приобрел, дефицитные тогда, видиомагнитофон «Шарп» и переносной музыкальный центр.

               Но, привезти простому солдату такие дефицитные штучки было невозможно. Их на таможне досматривали и забирали все лишнее, по своему усмотрению. 

              Он каким-то путем уговорил двух сверхсрочников-прапорщиков и они привезли каждый по одной вещи. Один привез в Кривой Рог видеомагнитофон, а другой – в село в Тернопольской области музыкальный центр.

               Вот, кажется в апреле 1991 года, нам надо было ехать в Кривой Рог и забрать видеомагнитофон у мамы его знакомого прапорщика. Это недалеко и вполне можно обернуться за день. То есть не нужно отпрашиваться на работе, а съездить в свой выходной.

              Мы с супругой подгадали, чтобы мой выходной попал на субботу, и выехали автобусом в Кривой Рог. Предварительно, конечно, созвонились с мамой прапорщика.

              Приехали в Кривой Рог, снова позвонили из телефона-автомата этой женщине. Она рассказала, как лучше добраться до её дома от автовокзала. И встретила нас на улице, когда мы добрались до дома. Мы ей показали паспорта, и она пригласила нас в квартиру. При этом она разговаривала на чистом украинском языке.

              Я то украинский знаю хорошо, все понимаю, хоть  родился и учился в школе в России и украинский, понятно, не учил. Но без практики разговариваю плохо. А вот супруга обучалась в украинской школе и по-украински говорит свободно. Она рассмеялась, когда я с хозяйкой квартиры попытался говорить на украинском языке. И сказала, чтобы я не уродовал язык. Лучше молчи, - сказала она.

               Ну, разговаривать нам с хозяйкой, в общем-то, было не о чем. Мы забрали коробку с видеомагнитофоном, поблагодарили хозяйку и попрощались. Сразу же поехали на автовокзал, и домой в Жданов.

              Во избежание неприятностей с сыном, мы решили не открывать коробку с видеомагнитофоном до его возвращения из армии. Тем более что пользоваться им мы всё равно не умели.

             Сын, после возвращения из армии, какое-то время отдыхал. А потом они с супругой собрали ехать в Тернополь за  музыкальным центром.

           

Поехали они поездом. В Тернополе они пересели на рейсовый автобус  шедший в нужное им село (уже забылось название).

Ехали они в это село недолго-около часа. Намного дольше им пришлось добираться к необходимому дому. А там дома расположены в горах на довольно большом расстоянии друг от друга.

У каждого хозяина как-бы свой хутор. Они шли в гору более часа. Снова показали маме прапорщика паспорта, и она отдала им коробку с музыкальным центром.

Поблагодарили хозяйку и потопали назад, к остановке автобуса.

          

Вскоре подошел автобус, и они часам к двум дня добрались до железнодорожного вокзала в Тернополе. А там огромная очередь в кассу. Но супруга с сыном разделились и стали сразу в две кассы. Довольно быстро взяли билеты, сели на поезд и домой.

          Уж не помню сколько точно, сын гулял после армии. Кажется  чуть более двух месяцев. Потом супруга устроила его сапожником в Доме Быта.

Но проработал он там недолго. Мастерская большая и заработки у него были небольшие, так как молодой.

         И он с друзьями открыл видеопрокат.

В самом пункте проката работали его друзья, а он поставлял им видеокассеты. Музыкальный центр, который они с супругой привезли из Тернополя, он поменял на второй видеомагнитофон и стал копировать видеокассеты. Видеомагнитофоны работали у нас целыми сутками.

             Так у сына появились первые нормальные деньги. Параллельно он с одним из своих друзей начал осваивать страховой бизнес. И через год, после прихода из армии, они с другом открыли свою первую страховую компанию. Но, это уже совсем другая история…

май 2015