Life stories

                                                                                     Mariupol-city

 

 

 

 

 

                 И С Т О Р И И

 

 

                               И З

 

                         

                                 Ж  И  З  Н  И

 

 

 

 

                   Расскажу несколько историй из прошлого времени.

       В сентябре 1990 года мы продали родительский дом Бакинскому армянину Володе Х-турову. Вот он рассказал, как бежал из Баку.

               



  Тут надо добавить, что в больших городах Азербайджана, по словам армянских беженцев, ремесленниками были армяне или русские. Азербайджанцы больше любили, да и любят, торговать. Володя к моменту развала Союза и всплеска национализма в Азербайджане, работал главврачом одной из больниц Баку. Понятно, что знакомых у него в городе было достаточно. И он понадеялся, что ему помогут, если что.

                 Но машину, по его словам, у него хватило ума поставить на другую стоянку и оформить на азербайджанца. А вот с квартирой получился облом. Говорит, что пригласил довольно высокого милицейского чина. Но тот сказал, что соглашайся на то, что предлагают, иначе заберут бесплатно. Пришлось отдать за полцены.

               

    Опять таки  с помощью азербайджанских друзей они смогли выехать из  республики. И сохранить машину. Потом у них стал вопрос, а куда же нам прислониться. Была попытка выехать за границу, в Канаду или США. Но им разъяснили, что выезжать лучше, как беженцы, что совсем непросто. А так туда просто не берут. А беженцев прямо в аэропорту встречает представитель армянской общины. Им сразу дают пособие, на которое можно нормально жить не работая. Или помогают устроиться на работу.  Об Армении у них вопрос вообще не стоял. Как и большинство Бакинских армян, азербайджанский язык они знали хорошо, а вот с армянским были проблемы. А у Володи ещё и фамилия с русским окончанием. А там сразу спрашивают, - А почему ты не Х-турян? Певица Шер и то Саркисян, а ты что русский?

              Они объехали половину европейской части бывшего Союза. И, в конце-концов, решили остановиться в Ейске.






Володя стал таксовать, а его жена устроилась в санаторий медсестрой. Дом у нас они купили для своих родственников, которые бежали из Молдавии. Но что-то там у них не срослось и через год он продал наш дом какому-то белорусу. И тот там живет, с семьей и сейчас. Наш дом долго не могли снести, так как по генеральному плану, фасад дома должен выходить на улицу. Снести смогли только в году 2007 –м. Сейчас на месте нашего дома стоит новый дом.

        

   Наш партнер в 1992-1995 годах Эдик М-ян тоже бежал из Баку. Его жена Жанна часто плакала, вспоминая свою Бакинскую квартиру. Но им повезло больше. Они раньше стали двигаться и им удалось свою квартиру поменять на Мариуполь.



Хотя тоже бежали с некоторыми проблемами. А вот тут он развернулся неплохо. Сначала так торговал тапочками в подземном переходе. А потом у него была фирма и более десяти киосков


по всему городу. Деньги не считали. Жанна частенько покупала бриллианты. Ну, о них я рассказывал в более ранних очерках.

                    Кстати, родной брат Жанны, Коля Ав-ов, я о нем немного рассказывал в очерке о Харькове, с семьей, вначале выехал в Армению. Язык он знает. Но жить там они не смогли. Безработица и голодуха. Они тоже перебрались в Мариуполь. Первые годы они с женой работали у Эдика  М-яна. А потом им повезло. Они открыли несколько точек питания, построили себе новый дом. Сейчас не бедствуют.

                    Есть у нас в Херсоне



родственница по линии моей супруги. Более патологической вруньи я в своей жизни не встречал. Так, главное, человек врет без всяких причин для этого. И, похоже, верит своей же брехне.

                   Где-то в году эдак 2000-м говорит супруге, а знаешь, твоя подруга детства умерла, Любка. Ну, мы и поверили, зная, что бывшая подруга ведет асоциальный образ жизни. И всё время считали, что Любы уже нет на свете. Когда, в декабре 2009 года, со мной связался бывший муж Любы и говорит, что пару дней назад Люба умерла, их общих детей вызывали на опознание. Мы были в шоке! Почти десять лет мы считали мертвым живущего человека!

            


     Опять таки, где-то году в 2004-м, родственница  говорит нам, что вот ехала в маршрутке и встретила мужа другой подруги жены, Галины Ш. И тот сказал ей, что Галина умерла от рака. Снова мы ей поверили, ведь со смертью-то не шутят. И вот, месяц назад, она  же, по телефону говорит супруге, что ходила в поликлинику, а там, в аптеке, работает Галина Ш. ,жива здоровенька. Она просто уже забыла, что тогда нам вещала. Ну, что тут сказать? Снова мы десять лет считали мертвым живого человека.

                  Лет пять назад она четыре месяца рассказывала нам, что устанавливает бойлер. У неё постоянно нет горячей воды. Она долго и нудно рассказывала, что ведет отдельный провод с площадки и т.п. Также рассказала, что купила стиральную машину и для того, чтобы её поставить, ей пришлось подвинуть унитаз.

                  В очередной приезд в Херсон, я спросил у её брата, как там у твоей сестры бойлер и стиральная машина? Он очень удивился, - А что она знает, как это всё называется? Нет у неё ничего и никогда не было.

                 Что интересно, когда перед прошлым Новым годом я сказал ей, как она нам вешала лапшу на уши, она ответила, - А он (бойлер) и сейчас вон висит. Тогда я рассказал ей о разговоре с её братом. Сразу перевела разговор на другую тему… Несколько разговорила нам, что покупает продукты и приносит своей старенькой маме. Когда я и об этом спросил у её брата, тот снова сильно удивился. Да, - говорит он, - она приходит каждый день в обед и кушает, что мама ей дает. Но, никогда и ничего не приносит!!! И это малая толика беспричинного вранья.

                    И ещё один рассказ. Как я уже упоминал ранее, в Мариупольском порту я работал на разных участках и в разных должностях. 

В декабре 1997 года я работал стивидором. И у меня на участке произошел несчастный случай с серьёзной травмой докера. А в те времена  во всех грехах обвиняли руководителя работ. Что я прекрасно знал. И принял своевременные меры. Уголовное дело открыли не по факту, а сразу против меня. То есть дело вообще не расследовалось по факту. И всеми силами транспортная прокуратура попыталась меня подвести к суду. Но, благодаря принятым мною мерам, им это не удалось. Суда не было. Потом, когда уже все решилось, следователь сказал мне, что в Бердянском порту по аналогичному делу идет четырнадцать человек. То есть расследуется как нужно, а не обвиняется огульно один человек.

                


  После этого я уже в сменах не работал, а только в дневную смену. И всем стивидорам (а они все со мной общались), рассказывал, как надо обходить подводные камни в работе. В 2003 году я рассчитался из порта и стал заниматься бизнесом. И вот, наверное, в 2006 или 2007 году, на вещевом  рынке меня находит один из стивидоров нашего района Володя Л-тик. 

И просит помочь, - Вот у меня травма на работе, дело идет к суду, что делать? (А по этой статье срок до четырех лет общего режима)  Я спросил, что же он написал в объяснительной. А он, оказывается, написал на себя. Я ж вам, - говорю, - сто раз рассказывал, что делать в таких случаях, ты что, не слышал? Да, я слушал, отвечает,- в полуха, думал, что меня это не коснется. Я ему подсказал, что делать, но его дело было плохое.

                Володе пришлось рассчитаться из порта и сразу устроиться, но докером. Где он сейчас и работает.