Mariupol-city
М А Р И У П О Л Ь
или
О Б Ы Ч Н А Я
И С Т О Р И Я
В начале 90-х годов прошлого века автомобиля у нас ещё не было. А вот у подруги супруги Дины Владимировны, была машина - Жигули первой, еще итальянской, модели. Точнее, у её мужа, Владимира Ивановича.
И вот, они брали нас в свою машину и мы ездили в окрестные села и поселки, чтобы подешевле купить продукты. Тогда на поселковых рынках было возможно купить то же мясо намного дешевле, чем в Мариуполе. Тем более что Владимир Иванович работал водителем, и бензин у него был бесплатным.
Чаще всего мы, по субботам, ездили в Розовку. Она находится на границе Донецкой и Запорожской областей, хотя и числится за Запорожской областью. Но ездили и в другие места. Например, в Куйбышево, мы, тогда, купили ковер. А в поселке Камыш-Зоря я купил несколько книг.
А теперь я хочу рассказать об упомянутой выше паре- Владимире Ивановиче и Дине Владимировне.
С Диной Владимировной супруга работала на одном предприятии и подружилась, несмотря на то, что Дина Владимировна была на пятнадцать лет старше.
Потом мы уже дружили семьями.
Первый муж и отец её двух детей рано умер. Ну, Дина Владимировна была видной женщиной, с хорошей фигурой и пользовалась вниманием у мужчин.
Были у неё, конечно, любовники. Но потом, где-то в конце семидесятых годов, она сошлась с таким вот Геннадием и привела его в свой дом. Ее дочь уже была замужем и жила в квартире мужа, а младший сын жил с ней.
У неё был дом на Восточной поселке (Не путать с микрорайоном Восточный). Дом хороший - четыре комнаты, кухня и все удобства. Небольшой огород и хозяйственные постройки.
Прожила она с Геннадием семь лет.
Точнее он просидел всё это время на её шее. А ещё точнее, пролежал на диване перед телевизором. По дому и двору ничего не делал. Иногда летом он брал бахчу, что-то зарабатывал, но денег Дине не давал. В конце-концов она его выгнала. Я его видел года через три после этого. Видно было, что мужик живет сам. Засаленные рукава плаща, дырка, зашитая крупной и неровной мужской стёжкой и т.п. Умер он лет на пять раньше Дины, хоть и был намного младше.
Наверное, в 1984 году, кум Дины Владимировны, Николай Иванович, познакомил её со своим коллегой и другом Владимиром Ивановичем. Тот, к тому времени, разошелся со своей женой и жил один. У него был довольно старый, к тому времени, автомобиль «Москвич 400»
.Владимир Иванович был на два года младше Дины. Они понравились друг, другу и стали жить вместе. Владимир Иванович настоял и они расписались. Он заставил Дину бросить работу, и она согласилась.
Всё было, будто-бы, ничего, но тут пришел из армии сын Дины и начал вести себя очень даже вольно. Не хочу перечислять все его «подвиги». Но Владимиру Ивановичу все это очень не понравилось, и он поставил вопрос рубо. То есть предложил Дине продать дом, деньги поделить, а себе купить что-либо поменьше. И Дина согласилась, и зря, как потом выяснилось.
Дом продали, если не ошибаюсь, за 32 тысячи рублей. Немало, в общем-то. Деньги Дина поделила поровну на три части. Дочке, сыну и себе. Уж не помню, добавлял ли Владимир Иванович что-то, но они сразу купили себе полдома в Ордженикидзевском районе, на Левом берегу. Там были две комнаты трамваем и маленькая прихожая.
Владимир Иванович сразу же принялся за стройку. Он достроил довольно прилично – большую кухню и санитарный блок. Также был проведен газ и поставлен отопительный котел. Сарай был перестроен в гараж.
Старую машину продали и купили Жигули первой модели. Понятно, что подержанную, но в хорошем состоянии. Она у кого-то стояла, и пробег был очень маленький.
Я уже упоминал, что Владимир Иванович был хорошим водителем и за этой машиной он очень тщательно ухаживал. Он даже не выезжал, когда плохая погода. Берег свою «ласточку». Ездил он тоже очень аккуратно, никогда не гонял даже по трассе.
Когда мы купили свою первую машину – Жигули седьмой модели, то Владимир Иванович натаскивал нас с супругой в езде. Он знал, где есть проселочные дороги с асфальтом, с малым движением. Вот туда мы выезжали и тренировались. Больше, конечно, супруга, так как у меня была уже практика езды на мотоцикле с коляской. А на мотоцикле с коляской ездить намного сложнее и опаснее, чем на легковом автомобиле.
Дети же Дины, деньги, которые она им дала, профукали. Точнее, её дочка влезла в какую-то коммерческую аферу и, не имея опыта коммерческих операций, потратила и свои и деньги брата. К тому времени, умер её первый муж, а через короткое время и его мать. Дочка Дины осталась со своей дочерью в трехкомнатной квартире. Она ещё дважды выходила замуж и оба её следующих мужа довольно таки странно ушли на тот свет. То есть она пережила трех мужей.
Сын Дины женился, но семейная жизнь неудалась. Да и выпивать он стал. И оказался без жилья. И сестра была вынуждена принять его к себе. А потом решила разменять квартиру. И разменяла на две однокомнатные. В одну поселила брата, а в другой стала жить с дочкой.
Перемена этой спокойной, если можно так сказать, жизни произошла в 2003 году. У Дины Владимировны обнаружился рак груди. Ее увезли в Донецк в клинику и удалили одну грудь.
А в это время дочка Дины решила показать, кто в доме хозяин. Она пришла к Владимиру Ивановичу и нагло так заявила, что если мама умрет, то она выгонит его из этого дома. И, что интересно, он поверил. Хоть я и пытался ему разъяснить, что все это пустой номер. Дом ведь оформлен на двоих, вы расписаны и детям умершего достанется только четвертая часть от всего имущества. Это по закону.
Но, Владимир Иванович опустил руки, перестал лечить гипертонию и стал выпивать понемногу. Давление у него прыгало выше 250/120. Да и полным он был. На этом фоне у него начало сильно портиться зрение и ездить на машине он не мог. Втихаря от Дины он продал её всего за 600 долларов. Даже сын его возмутился, узнав об этом. Он сказал, что купил бы эту хорошую машину у отца и намного дороже. Деньги же, от продажи машины, Владимир Иванович спрятал у своей сестры. Дина же, после операции, чуствовала себя неплохо. Ее волновали только её дети.
У Владимира Ивановича тоже были дети от первого брака. Сын, на тот момент хорошо стоял на ногах, занимался бизнесом. Дочь была замужем и жила где-то в селе.
В мае 2006 года, кажется 27 числа, к Дине с Владимиром Ивановичем пришел сын Дины. И они сидели на скамейке во дворе, разговаривали. Потом Владимир Иванович, сказал, что сейчас вернется и пошел в дворовый туалет. Ждут-ждут, а его нет. Пошли туда, а он уже скончался. Инсульт.
После похорон, сын Владимира Ивановича сказал Дине, что она может жить в доме сколько угодно. Они с сестрой войдут в наследство через полгода, но выгонять Дину не будут. Сын Владимира Ивановича, какое-то время, помогал Дине, приносил различные продукты. До определенного момента.
Дочь Дины Владимировны, после смерти Владимира Ивановича, перебралась к ней. И начала капать маме на мозги. Она считала, что дети Владимира Ивановича должны отдать Дине и ей дом и не входить в наследство. И эти разговоры велись ежедневно, по несколько раз в день. Представте себе состояние немолодой,72 года, и онкологически больной женщины! В один из приходов сына Владимира Ивановича, дочь Дины поймала его во дворе и нагло, по хамски, стала требовать, чтобы он отказался от наследства отца. Дескать, ты занимаешься бизнесом, заработаешь. На что тот ответил, что не собирается дарить ей долю его отца, лучше отдаст своей сестре. И все, больше он не приходил.
А та продолжала капать маме на мозги. 14 ноября Дина приехала к нам. Выглядела нормально, была даже на каблуках. Посидела, поговорила немного, все рассказала. Входить в наследство она должна была в конце ноября.
А 16-го, к вечеру, звонит её дочь и с рыданиями говорит, что мама умерла. Стояла, говорит, упала и все. До входа в наследство оставалось чуть более десяти дней.
На кладбище, после похорон, я сказал ей, что есть один, хороший и приемлемый выход. Ей надо попросить сына Владимира Ивановича купить им с братом однокомнатную квартиру. (Тогда это было ещё возможно, по цене). На что она с гонором сказала мне,- Нет, я хочу всё!
Я сомневаюсь, что ей досталось все, разве что половина. Да и то, что надо иметь голову, чтобы этому дать ладу. А кроме гонора и амбиций, там ничего больше не присутствует…
Больше мы никого из них не видели. На сороковины нас никто не приглашал. Да и отмечали ли их, очень сомнительно. Вряд ли, судя по тому, что памятника на могиле Дины Владимировны нет никакого. Хоть прошло уже более восьми лет. Стоит крест, который поставили в день похорон и заросший холмик. Супруга всегда плачет, когда мы приезжаем проведать могилу её подруги.
Прошлым летом я взял краску и покрасил крест, потому, что он уже сильно рассохся. Также написал табличку. Напомню, что у Дины Владимировны осталось двое уже немолодых детей и несколько внуков…
