Goryatshy Klyutsh

                   Г О Р Я Ч И Й    К ЛЮ Ч 



                                  1962-1963

            В поселок Горячий Ключ я попал в первый раз летом 1962 года, когда меня единственный раз, за все школьные годы, от­правили в пионерский ларерь. Стоит этот поселок на горной речке Псекупс. Но на данный момент он разросся и население  в нем около 30 тыс. человек. Ну, а в те времена это был поселок, в котором главной достопримечательностью были санатории и, скала Петушок,

которая нависает на речкой Псекупс. Нам было удивительно видеть, что на улицах росли фруктовые деревья.

          Покупаться в речке можно было только возле скалы Пе­тушок, там было относительно глубоко.

В остальных местах воды было по щиколотку. Хотя, как и во всех горных реках, скорость воды была большой.

          В 1962 году нас на поезде довезли до Краснодара, а оттуда автобусом в пионерский лагерь. Пару раз нас выводили из лагеря.

Но ничего особенного мы не увидели. Поселок, как поселок. Так как в школе я был горнистом, то и в лагере мне поручили играть подъемы, обеды и отбои.

С отбоем, т.е. отходом ко сну, так у меня возникли неприятности с более взрослыми парнями. Тут танцы в разгаре, а я играю - Спать, спать, по палатам, пионерам и вожатым! Говорят, будешь играть, отлупим! Особо вспоминать о лагере нечего.

На речку Псекупс, за всю смену, ходили два раза. Один раз купались возле горы Петушок, там глубоко и можно поплавать и понырять. А второй раз повели в место, где глубина по колено. Только и всего, что можно побрызгать. От нечего делать, робятки, а я был в первом отряде, где были и шестнадцатилетние, придумывали различные развлечения.

Например, выдавливали на голову спящему зубную пасту. Или делали, так называемый,  «велосипед». Спящему между пальцев ног всовывали кусочки бумаги и поджигали. Я, во всех этих  «играх», не участвовал. И меня не трогали. Кроме одного раза. В обеденный сон, лежу на своей койке, прикрыл глаза. Вдруг, сквозь ресницы, вижу, как сосед с тюбиком пасты наклоняется надо мной. Я, не долго думая, вскочил, врезал ему в глаз. Больше меня никто не трогал.

          Второй раз я в Горячий Ключ попал в следующем,1963 году. Мы направлялись на слёт туристов Краснодарского края.

                                      На поезде мы ехали до Краснодара, оттуда автобусом до Горя­чего ключа. От Горячего ключа мы двинулись пешком. Перешли на правый берег речки Псекупс, немного прошли и остановились на большой привал. Пообедали и пошли дальше. А дальше начался Михайловский перевал. Это значит, долго поднимаешься в гору, а затем еще дольше спускаешься с нее. Кроме своего рюкзака, каждый нес ещё что-нибудь общее.

Вна­чале я с кем-то напару нёс огромный бак, набитый продуктами, а потом мне навесили спе­реди ещё один рюкзак, тоже с продуктами. Его я нёс до конца перевала. Но если вверх идти было тяжело, но приемлемо, то вниз – очень тяжело, на грани возможности. Рюкзак сильно

тянул вниз. Идем вверх, навстречу мотоцикл с коляской. Спрашиваем: «Далеко ли верх перевала?» «Один километр». Идем дальше, проходим километр. Навстречу группа цы­ган. К ним тот же вопрос. Ответ:  «Два километра». Напомню, идём по дороге, шириной 8-10 метров, справа гора, слева обрыв.

                                       Наконец, дошли до средины перевала. Остановились на привал. Сели куда попало. Поели свежей капусты, выпили воды и двинулись вниз. Закончили спуск мы около 17.00 .Сели отдыхать под огромным деревом.

                                                                       Наш руководитель куда-то отлучился и вскоре прикатил на грузовике. На этом грузовике нас привезли в городок Джубга.

                                       На небольшой полянке, возле местного клуба, мы поставили палатки, немного перекусили и, уже стемнело. Несколько человек пошли в клуб смотреть кино. Но посмотреть нам не удалось, одна наша девочка, Катя, потеряла сознание. Видно тепловой удар. Мы её вынесли на улицу, привели в чувство и завалились спать.

                                     Наутро быстренько собрались, спустились на пристань и сели на катер. Катер через час привез нас в Ново-Михайловку. Немного прошли и оказались на Ново-Михайловской турбазе. Оказывается, Михаил Федорович тут когда-то рабо­тал, все его знают. Он пошел, договорился с руководством, и поставили лагерь внизу, не­вдалеке от моря. На том месте мы пробыли одну ночь, потом он упросил руководство тур­базы и нам разрешили поставить лагерь вверху, на горе, где намного спокойнее, почти ни­кто не ходит.

                                  На этой турбазе мы пробыли больше недели. Загорали, купались, ныряли с маской. До чего красив подводный мир Черного моря у побережья Кавказа! Мне так понравилось, что я целыми днями не вылезал из воды.

Потом, Михаил Федорович уст­роил нам экскурсионную поездку в Сочи. Нанял автобус и по горным дорогам, мы покатили в  знаменитый  город-курорт. В Сочи покушали в столовой, осмотрели Дендрарий, парки и, к вечеру, оправились назад. Вскоре настал срок нашего появления в Казачьей щели. Близилось время начала соревнований. Снова руководитель нанял автобус, и нас подвезли, чуть ли не вплотную к месту соревнований. Вышли и где-то часа два шли пешком.

                                  Каждой команде – участнику соревнований, было выделено ме­сто, где они установили свой лагерь, где кроме палаток, должна была быть устроена столо­вая и  кухня. Все это оценивалось системой балов, которые прибавлялись к балам, полу­ченным по результатам соревнований. Нам отвели место немного в стороне от всех. Мы аналогич­ным образом установили свой лагерь, только нас никто не оценивал.

                            Начала соревнований нам пришлось ждать более суток. Саперы разминировали весь участок – во время войны там проходили бои, и оставалось очень много боеприпасов и оружия.

                                 Тут уместно рассказать случай, происшедший годом раньше, не­далеко от Горячего ключа. Из пионерского лагеря нас, большую группу разновозрастных детей вывезли на пикник в горы. И вот в районе пикника, я и еще двое из нашего от­ряда на берегу, пересохшего ручья увидели гранату-лимонку.

Но мы её трогать не стали, пошли дальше. Мы наблюдали также россыпи боевых патронов, различных типов, были и трассирующие. Мы были старшая группа, все уже понимали, и тро­гать ничего не стали. А другие – стали. Вскоре должен был состояться прощаль­ный костер, он уже был установлен. Но хорошо, что кто-то из взрослых увидел, что в приготовленном костре куча боевых патронов. Представьте, сколько  было бы жертв. А на следующий день после приезда с пикника, вожатые заметили, что ма­лыши что-то бросают. Оказывается ту лимонку, что мы видели в пересохшем ру­чье. Хорошо, что не выдернули чеку.

Наш вожатый взял эту гранату и понёс в от­деление милиции. Рассказывал, что когда зашел в милицию, там шло совещание. Он положил гранату им на стол. Все были в шоке. А костер – отменили.

                                    Ну, сами соревнования описывать неинтересно. Наша команда заняла седьмое место по всему краю. Это очень неплохо. Как мы возвращались домой, я со­всем не помню.